От гениальности к трагедии: жизнь самого умного мальчика в мире. Жизнь и судьба уильяма сайдиса Уильям джеймс сидис все о нем

Биография

Родители и воспитание (1898-1909)

Преподавательская деятельность и дальнейшее обучение (1915-1919)

После того как группа гарвардских студентов стала угрожать Сидису физической расправой, родители, чтобы защитить его, нашли сыну должность помощника преподавателя математики в Университете Райса в Хьюстоне, Техас. Уильям приступил к работе в декабре 1915 года, в 17 лет. Он вел курс эвклидовой геометрии, неэвклидовой геометрии и тригонометрии. (По эвклидовой геометрии он сам написал учебник на греческом языке). Но не прошло и года, как разочарованный своей работой и плохим отношением к нему студентов, которые были старше него, Уильям вернулся в Новую Англию. В сентябре 1916 года Сидис поступил в Гарвардскую школу права, но не окончил ее, прервав обучение на последнем году в марте 1919.

Политика и арест (1919-1921)

В 1919 году, вскоре после того, как Сидис оставил юридический факультет, он был арестован за участие в первомайской демонстрации в Бостоне и приговорен к 18 месяцам тюрьмы. Арест одного из самых юных выпускников Гарварда широко освещался в прессе и быстро сделал Сидиса местной знаменитостью. Во время судебного процесса Сидис называл себя социалистом и заявлял, что отказался от призыва на Первую Мировую войну по идейным соображениям. (Позднее он развил собственную квази-либеральную теорию, основанную на индивидуальных правах и «американской общественной целостности»). Но отцу Сидиса удалось убедить окружного прокурора не отправлять Уильяма отбывать наказание. Вместо этого родители послали его в санаторий в Нью-Гемпшире на год, а на следующий год забрали с собой в Калифорнию. Они стали настаивать, чтобы он изменился, а иначе угрожали отправить сына в сумасшедший дом.

Поздние годы (1921-1944)

Публикации и темы исследований

Области знаний, по которым остались работы Сидиса, включают американскую историю, космологию и психологию . Сидис был собирателем железнодорожных билетов и был погружён в изучение транспортных систем. Под псевдонимом «Франк Фалупа» он написал трактат о железнодорожных билетах, в котором идентифицировал способы увеличения пропускной способности транспортной сети, которые только сейчас начинают находить признание. В 1930 году он получил патент на бессменный бесконечный календарь , который принимал во внимание високосные годы.

Сидис знал около 40 языков (по другим данным - 300) и свободно переводил с одного на другой. Также Сидис создал искусственный язык, названый им Vendergood в своей второй книге, озаглавленной «Book of Vendergood», которую он написал в возрасте восьми лет. Язык в большей части основан на латинском и греческом, также он основывался на немецком, французском и других романских языках .

Сидис был социально пассивен. В юном возрасте он решил отказаться от секса и посвятить жизнь интеллектуальному развитию. Его интересы проявлялись в довольно экзотических формах. Он написал исследование по альтернативной истории США. Взрослую жизнь он работал простым бухгалтером, носил традиционную сельскую одежду и увольнялся с работы, как только обнаруживалась его гениальность. Стремясь жить незаметно, он прятался от журналистов.

Обладавший необычайными математическими, лингвистическими и умственными способностями.

Биография

Родители и воспитание (1898-1909)

Борис Сидис (Сайдис) родился в Бердичеве в еврейской семье. На родине подвергался преследованию по политическим мотивам и провёл два года в одиночном заключении . В 1887 году эмигрировал в США, где получил учёную степень доктора медицины в Гарвардском университете , преподавал там психологию , опубликовал ряд книг и статей. Являлся одним из самых значительных психиатров и психологов США своего времени. Основал такое направление, как психопатология , занимался вопросами гипноза и групповой психотерапии, написал книгу «Психология внушения», которая и по сей день считается авторитетным изданием. Борис критиковал деятельность Зигмунда Фрейда и был категорически против «безумной эпидемии фрейдизма, вторгающейся в данное время в Америку». Кроме того, Сайдис критиковал популярную в те годы евгенику и выступал против Первой мировой войны. Борис был полиглотом и смог привить это качество Уильяму в раннем возрасте .

Мать Уильяма - Сара Сайдис (Мандельбаум) - окончила медицинский факультет Бостонского университета в 1897 году , но бросила свою карьеру для воспитания Уильяма. Родители хотели сделать У. Дж. Сайдиса гением, используя собственные методы обучения, за которые их критиковали. В возрасте 18 месяцев Уильям смог прочесть газету «Нью-Йорк Таймс » , в 6 лет он стал атеистом . До своего восьмилетия написал четыре книги. Его оценивался в районе от 250 до 300 (наивысший зафиксированный IQ в истории).

Гарвард и жизнь в колледже (1905-1915)

С первого раза отдать ребёнка учиться в Гарвард Борису не удалось - в 1905 году руководство университета не захотело брать такого молодого студента. Но через четыре года, когда Уильяму исполнилось 11 лет, он поступил в Гарвард на экспериментальное отделение для одарённых детей, став самым молодым студентом. В его группе учились такие известные личности, как отец кибернетики Норберт Винер , инженер-изобретатель Ричард Бакминстер Фуллер и композитор Роджер Сешнс . В начале 1910 года знания Сайдиса высшей математики были настолько глубоки, что его приглашали читать лекции по четырёхмерному пространству в Гарвардском математическом клубе . Профессор Дэниэл Ф. Комсток (англ. ) пророчил Сайдису грандиозную карьеру учёного-математика и предрекал его будущее лидерство в этой области.

Преподавательская деятельность и дальнейшее обучение (1915-1919)

После того как группа гарвардских студентов стала угрожать Сайдису физической расправой, родители, чтобы защитить его, нашли сыну должность помощника преподавателя математики в Университете Райса в Хьюстоне, Техас. Уильям приступил к работе в декабре 1915 года в 17-летнем возрасте. Он вёл курс евклидовой геометрии , неевклидовой геометрии и тригонометрии . (По евклидовой геометрии он сам написал учебник на греческом языке). Но не прошло и года, как разочарованный своей работой и плохим отношением к нему студентов, которые были старше него, Уильям вернулся в Новую Англию . В сентябре 1916 года Сайдис поступил в Гарвардскую школу права, но не окончил её, прервав обучение на последнем году в марте 1919.

Политика и арест (1919-1921)

В 1919 году, вскоре после того, как Сайдис оставил юридический факультет, он был арестован за участие в первомайской демонстрации в Бостоне и приговорён к 18 месяцам тюрьмы. Арест одного из самых юных выпускников Гарварда широко освещался в прессе и быстро сделал Сайдиса местной знаменитостью.

Во время судебного процесса Сайдис называл себя социалистом и заявлял, что отказался от призыва на Первую мировую войну по идейным соображениям. (Позднее он развил собственную квази-либеральную теорию, основанную на индивидуальных правах и «американской общественной целостности»). Но отцу Сайдиса удалось убедить окружного прокурора не отправлять Уильяма отбывать наказание. Вместо этого родители послали его в санаторий в Нью-Гемпшире на год, а на следующий год забрали с собой в Калифорнию. Они стали настаивать, чтобы он изменился, а иначе угрожали отправить сына в сумасшедший дом.

Поздние годы (1921-1944)

Проживал в Нью-Йорке отдельно от родителей, долго боялся вернуться в Массачусетс из-за возможного ареста. Работал и занимался коллекционированием . Судился с газетами, публиковавшими статьи о его жизни.

Публикации и темы исследований

Области знаний, по которым остались работы Сайдиса, включают американскую историю , космологию и психологию . Сайдис был собирателем железнодорожных билетов и был погружён в изучение транспортных систем. Под псевдонимом «Франк Фалупа» он написал трактат о железнодорожных билетах, в котором идентифицировал способы увеличения пропускной способности транспортной сети. В 1930 году он получил патент на бессменный бесконечный календарь , который принимал во внимание високосные годы .

Сайдис знал около 40 языков (по другим данным - 200) и свободно переводил с одного на другой. Также Сайдис создал искусственный язык, названый им Vendergood в своей второй книге, озаглавленной «Book of Vendergood», которую он написал в возрасте восьми лет. Язык в большей части основан на латинском и греческом , также он основывался на немецком , французском и других романских языках .

Сайдис был социально пассивен. В юном возрасте он решил отказаться от секса и посвятить жизнь интеллектуальному развитию. Его интересы проявлялись в довольно экзотических формах. Он написал исследование по альтернативной истории США. Взрослую жизнь он работал простым бухгалтером , носил традиционную сельскую одежду и увольнялся с работы, как только обнаруживалась его гениальность. Стремясь жить незаметно, он прятался от журналистов.

Оценка

У. Дж. Сайдис оценивается некоторыми биографами как самый одарённый человек на Земле. Вот моменты биографии, породившие это мнение:

• Уильям научился писать к концу первого года жизни.
• На четвёртом году жизни он прочёл Гомера в оригинале.
• В шесть лет изучил аристотелевскую логику.
• Между 4 и 8 годами написал 4 книги, включая одну монографию по анатомии .
• В семь лет сдал экзамен Гарвардской медицинской школы по анатомии.
• К 8 годам Уильям знал 8 языков - английский, латынь, греческий, русский, иврит, французский, немецкий и ещё один, который он изобрёл сам.
• В зрелой жизни Уильям свободно владел 40 языками, а, по утверждениям некоторых авторов, это число достигало 200.
• В 11 лет поступил в Гарвардский университет и вскоре уже читал лекции в математическом клубе Гарварда.
• Он окончил Гарвард с отличием в 16 лет.

Некоторые критики используют пример У. Дж. Сайдиса как наиболее показательный пример того, что вундеркинды рискуют не достичь успеха в зрелом возрасте.

Напишите отзыв о статье "Сайдис, Уильям Джеймс"

Примечания

Литература

• Wallace, Amy, The Prodigy: A biography of William James Sidis, America’s Greatest Child Prodigy , New York: E.P. Dutton & Co. 1986. ISBN 0-525-24404-2

Ссылки

Работы Уильяма Сайдиса:

• «The animate and the inanimate»
• «The Tribes and the States»
• «Notes on the Collection of transfers»
• «Collisions in Street and Highway Transportation» [ ]

Отрывок, характеризующий Сайдис, Уильям Джеймс

Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем, теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.

Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Уи́льям Джеймс Са́йдис (англ. William James Sidis ; 1 апреля (18980401 ) - 17 июля ) - эксцентричный вундеркинд, знаменитый в США в начале XX века , обладавший необычайными математическими, лингвистическими и умственными способностями.

Биография

Родители и воспитание (1898-1909)

Борис Сидис (Сайдис) родился в Бердичеве в еврейской семье. На родине подвергался преследованию по политическим мотивам и провёл два года в одиночном заключении . В 1887 году эмигрировал в США, где получил учёную степень доктора медицины в Гарвардском университете , преподавал там психологию , опубликовал ряд книг и статей. Являлся одним из самых значительных психиатров и психологов США своего времени. Основал такое направление, как психопатология , занимался вопросами гипноза и групповой психотерапии, написал книгу «Психология внушения», которая и по сей день считается авторитетным изданием. Борис критиковал деятельность Зигмунда Фрейда и был категорически против «безумной эпидемии фрейдизма, вторгающейся в данное время в Америку». Кроме того, Сайдис критиковал популярную в те годы евгенику и выступал против Первой мировой войны. Борис был полиглотом и смог привить это качество Уильяму в раннем возрасте .

Мать Уильяма - Сара Сайдис (Мандельбаум) - окончила медицинский факультет Бостонского университета в 1897 году , но бросила свою карьеру для воспитания Уильяма. Родители хотели сделать У. Дж. Сайдиса гением, используя собственные методы обучения, за которые их критиковали. В возрасте 18 месяцев Уильям смог прочесть газету «Нью-Йорк Таймс » , в 6 лет он стал атеистом . До своего восьмилетия написал четыре книги. Его оценивался в районе от 250 до 300 (наивысший зафиксированный IQ в истории).

Гарвард и жизнь в колледже (1905-1915)

С первого раза отдать ребёнка учиться в Гарвард Борису не удалось - в 1905 году руководство университета не захотело брать такого молодого студента. Но через четыре года, когда Уильяму исполнилось 11 лет, он поступил в Гарвард на экспериментальное отделение для одарённых детей, став самым молодым студентом. В его группе учились такие известные личности, как отец кибернетики Норберт Винер , инженер-изобретатель Ричард Бакминстер Фуллер и композитор Роджер Сешнс . В начале 1910 года знания Сайдиса высшей математики были настолько глубоки, что его приглашали читать лекции по четырёхмерному пространству в Гарвардском математическом клубе . Профессор Дэниэл Ф. Комсток (англ. ) пророчил Сайдису грандиозную карьеру учёного-математика и предрекал его будущее лидерство в этой области.

Преподавательская деятельность и дальнейшее обучение (1915-1919)

После того как группа гарвардских студентов стала угрожать Сайдису физической расправой, родители, чтобы защитить его, нашли сыну должность помощника преподавателя математики в Университете Райса в Хьюстоне, Техас. Уильям приступил к работе в декабре 1915 года в 17-летнем возрасте. Он вёл курс евклидовой геометрии , неевклидовой геометрии и тригонометрии . (По евклидовой геометрии он сам написал учебник на греческом языке). Но не прошло и года, как разочарованный своей работой и плохим отношением к нему студентов, которые были старше него, Уильям вернулся в Новую Англию . В сентябре 1916 года Сайдис поступил в Гарвардскую школу права, но не окончил её, прервав обучение на последнем году в марте 1919.

Политика и арест (1919-1921)

В 1919 году, вскоре после того, как Сайдис оставил юридический факультет, он был арестован за участие в первомайской демонстрации в Бостоне и приговорён к 18 месяцам тюрьмы. Арест одного из самых юных выпускников Гарварда широко освещался в прессе и быстро сделал Сайдиса местной знаменитостью.

Во время судебного процесса Сайдис называл себя социалистом и заявлял, что отказался от призыва на Первую мировую войну по идейным соображениям. (Позднее он развил собственную квази-либеральную теорию, основанную на индивидуальных правах и «американской общественной целостности»). Но отцу Сайдиса удалось убедить окружного прокурора не отправлять Уильяма отбывать наказание. Вместо этого родители послали его в санаторий в Нью-Гемпшире на год, а на следующий год забрали с собой в Калифорнию. Они стали настаивать, чтобы он изменился, а иначе угрожали отправить сына в сумасшедший дом.

Поздние годы (1921-1944)

Проживал в Нью-Йорке отдельно от родителей, долго боялся вернуться в Массачусетс из-за возможного ареста. Работал и занимался коллекционированием . Судился с газетами, публиковавшими статьи о его жизни.

Публикации и темы исследований

Области знаний, по которым остались работы Сайдиса, включают американскую историю , космологию и психологию . Сайдис был собирателем железнодорожных билетов и был погружён в изучение транспортных систем. Под псевдонимом «Франк Фалупа» он написал трактат о железнодорожных билетах, в котором идентифицировал способы увеличения пропускной способности транспортной сети. В 1930 году он получил патент на бессменный бесконечный календарь , который принимал во внимание високосные годы .

Сайдис знал около 40 языков (по другим данным - 200) и свободно переводил с одного на другой[[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]][[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]] . Также Сайдис создал искусственный язык, названый им Vendergood в своей второй книге, озаглавленной «Book of Vendergood», которую он написал в возрасте восьми лет. Язык в большей части основан на латинском и греческом , также он основывался на немецком , французском и других романских языках .

Сайдис был социально пассивен. В юном возрасте он решил отказаться от секса и посвятить жизнь интеллектуальному развитию. Его интересы проявлялись в довольно экзотических формах. Он написал исследование по альтернативной истории США. Взрослую жизнь он работал простым бухгалтером , носил традиционную сельскую одежду и увольнялся с работы, как только обнаруживалась его гениальность. Стремясь жить незаметно, он прятался от журналистов.

Оценка

У. Дж. Сайдис оценивается некоторыми биографами как самый одарённый человек на Земле. Вот моменты биографии, породившие это мнение:

• Уильям научился писать к концу первого года жизни.
• На четвёртом году жизни он прочёл Гомера в оригинале.
• В шесть лет изучил аристотелевскую логику.
• Между 4 и 8 годами написал 4 книги, включая одну монографию по анатомии .
• В семь лет сдал экзамен Гарвардской медицинской школы по анатомии.
• К 8 годам Уильям знал 8 языков - английский, латынь, греческий, русский, иврит, французский, немецкий и ещё один, который он изобрёл сам.
• В зрелой жизни Уильям свободно владел 40 языками, а, по утверждениям некоторых авторов, это число достигало 200.
• В 11 лет поступил в Гарвардский университет и вскоре уже читал лекции в математическом клубе Гарварда.
• Он окончил Гарвард с отличием в 16 лет.

Некоторые критики используют пример У. Дж. Сайдиса как наиболее показательный пример того, что вундеркинды рискуют не достичь успеха в зрелом возрасте.

Напишите отзыв о статье "Сайдис, Уильям Джеймс"

Примечания

Литература

• Wallace, Amy, The Prodigy: A biography of William James Sidis, America’s Greatest Child Prodigy , New York: E.P. Dutton & Co. 1986. ISBN 0-525-24404-2

Ссылки

Работы Уильяма Сайдиса:

• «The animate and the inanimate»
• «The Tribes and the States»
• «Notes on the Collection of transfers»
• «Collisions in Street and Highway Transportation»[[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]][[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]][[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]] [ ]

Отрывок, характеризующий Сайдис, Уильям Джеймс

Маму полностью покорили папины стихи... А он писал их ей очень много и приносил каждый день к ней на работу вместе с огромными, его же рукой рисованными плакатами (папа великолепно рисовал), которые он разворачивал прямо на её рабочем столе, и на которых, среди всевозможных нарисованных цветов, было большими буквами написано: «Аннушка, моя звёздочка, я тебя люблю!». Естественно, какая женщина могла долго такое выдержать и не сдаться?.. Они больше не расставались... Используя каждую свободную минуту, чтобы провести её вместе, как будто кто-то мог это у них отнять. Вместе ходили в кино, на танцы (что оба очень любили), гуляли в очаровательном Алитусском городском парке, пока в один прекрасный день решили, что хватит свиданий и что пора уже взглянуть на жизнь чуточку серьёзнее. Вскоре они поженились. Но об этом знал только папин друг (мамин младший брат) Ионас, так как ни со стороны маминой, ни со стороны папиной родни этот союз большого восторга не вызывал... Мамины родители прочили ей в женихи богатого соседа-учителя, который им очень нравился и, по их понятию, маме прекрасно «подходил», а в папиной семье в то время было не до женитьбы, так как дедушку в то время упрятали в тюрьму, как «пособника благородных» (чем, наверняка, пытались «сломать» упрямо сопротивлявшегося папу), а бабушка от нервного потрясения попала в больницу и была очень больна. Папа остался с маленьким братишкой на руках и должен был теперь вести всё хозяйство в одиночку, что было весьма непросто, так как Серёгины в то время жили в большом двухэтажном доме (в котором позже жила и я), с огромнейшим старым садом вокруг. И, естественно, такое хозяйство требовало хорошего ухода...
Так прошли три долгих месяца, а мои папа и мама, уже женатые, всё ещё ходили на свидания, пока мама случайно не зашла однажды к папе домой и не нашла там весьма трогательную картинку... Папа стоял на кухне перед плитой и с несчастным видом «пополнял» безнадёжно растущее количество кастрюль с манной кашей, которую в тот момент варил своему маленькому братишке. Но «зловредной» каши почему-то становилось всё больше и больше, и бедный папа никак не мог понять, что же такое происходит... Мама, изо всех сил пытаясь скрыть улыбку, чтобы не обидеть незадачливого «повара», засучив рукава тут же стала приводить в порядок весь этот «застоявшийся домашний кавардак», начиная с полностью оккупированными, «кашей набитыми» кастрюлями, возмущённо шипящей плиты... Конечно же, после такого «аварийного происшествия», мама не могла далее спокойно наблюдать такую «сердцещипательную» мужскую беспомощность, и решила немедленно перебраться в эту, пока ещё ей совершенно чужую и незнакомую, территорию... И хотя ей в то время тоже было не очень легко – она работала на почтамте (чтобы самой себя содержать), а по вечерам ходила на подготовительные занятия для сдачи экзаменов в медицинскую школу.

Она, не задумываясь, отдала все свои оставшиеся силы своему, измотанному до предела, молодому мужу и его семье. Дом сразу ожил. В кухне одуряюще запахло вкусными литовскими «цепеллинами», которых маленький папин братишка обожал и, точно так же, как и долго сидевший на сухомятке, папа, объедался ими буквально до «неразумного» предела. Всё стало более или менее нормально, за исключением отсутствия бабушки с дедушкой, о которых мой бедный папа очень сильно волновался, и всё это время искренне по ним скучал. Но у него теперь уже была молодая красивая жена, которая, как могла, пыталась всячески скрасить его временную потерю, и глядя на улыбающееся папино лицо, было понятно, что удавалось ей это совсем неплохо. Папин братишка очень скоро привык к своей новой тёте и ходил за ней хвостом, надеясь получить что-то вкусненькое или хотя бы красивую «вечернюю сказку», которые мама читала ему перед сном в великом множестве.
Так спокойно в каждодневных заботах проходили дни, а за ними недели. Бабушка, к тому времени, уже вернулась из госпиталя и, к своему великому удивлению, нашла дома новоиспечённую невестку... И так как что-то менять было уже поздно, то они просто старались узнать друг друга получше, избегая нежелательных конфликтов (которые неизбежно появляются при любом новом, слишком близком знакомстве). Точнее, они просто друг к другу «притирались», стараясь честно обходить любые возможные «подводные рифы»... Мне всегда было искренне жаль, что мама с бабушкой никогда друг друга так и не полюбили... Они обе были (вернее, мама всё ещё есть) прекрасными людьми, и я очень их обоих любила. Но если бабушка, всю проведённую вместе жизнь как-то старалась к маме приспособиться, то мама – наоборот, под конец бабушкиной жизни, иногда слишком открыто показывала ей своё раздражение, что меня глубоко ранило, так как я была сильно к ним обоим привязана и очень не любила попадать, как говорится, «между двух огней» или насильно принимать чью-нибудь сторону. Я никогда так и не смогла понять, что вызывало между этими двумя чудесными женщинами эту постоянную «тихую» войну, но видимо для того были какие-то очень веские причины или, возможно, мои бедные мама и бабушка просто были по-настоящему «несовместимы», как это бывает довольно часто с живущими вместе чужими людьми. Так или иначе, было очень жаль, потому что, в общем, это была очень дружная и верная семья, в которой все стояли друг за друга горой, и каждую неприятность или беду переживали вместе.
Но вернёмся в те дни, когда всё это только ещё начиналось, и когда каждый член этой новой семьи честно старался «жить дружно», не создавая остальным никаких неприятностей... Дедушка уже тоже находился дома, но его здоровье, к большому сожалению всех остальных, после проведённых в заключении дней, резко ухудшилось. Видимо, включая и проведённые в Сибири тяжёлые дни, все долгие мытарства Серёгиных по незнакомым городам не пожалели бедного, истерзанного жизнью дедушкиного сердечка – у него начались повторяющиеся микроинфаркты...
Мама с ним очень подружилась и старалась, как могла, помочь ему как можно скорее забыть всё плохое, хотя у неё самой время было очень и очень непростое. За прошедшие месяцы она сумела сдать подготовительные и вступительные экзамены в медицинский институт. Но, к её большому сожалению, её давней мечте не суждено было сбыться по той простой причине, что за институт в то время в Литве ещё нужно было платить, а в маминой семье (в которой было девять детей) не хватало на это финансов... В тот же год от, несколько лет назад случившегося, сильнейшего нервного потрясения, умерла её ещё совсем молодая мама – моя бабушка с маминой стороны, которую я также никогда не увидела. Она заболела во время войны, в тот день, когда узнала, что в пионерском лагере, в приморском городке Паланге, была сильная бомбардировка, и все, оставшиеся в живых, дети были увезены неизвестно куда... А среди этих детей находился и её сын, самый младший и любимый из всех девяти детей. Через несколько лет он вернулся, но бабушке это, к сожалению, помочь уже не могло. И в первый год маминой с папой совместной жизни, она медленно угасла... У маминого папы – моего дедушки – на руках осталась большая семья, из которой только одна мамина сестра – Домицела – была в то время замужем.
А дедушка «бизнесменом», к сожалению, был абсолютно катастрофическим... И очень скоро шерстяная фабрика, которой он, с бабушкиной «лёгкой руки», владел, была пущена в продажу за долги, а бабушкины родители больше ему помочь не захотели, так как это уже был третий раз, когда дедушка всё, ими подаренное имущество, полностью терял.
Моя бабушка (мамина мама) происходила из очень богатой литовской дворянской семьи Митрулявичусов, у которых, даже после «раскулачивания», оставалось немало земель. Поэтому, когда моя бабушка (вопреки воле родителей) вышла замуж за дедушку, у которого ничего не было, её родители (чтобы не ударить лицом в грязь) подарили им большую ферму и красивый, просторный дом... который, через какое-то время, дедушка, благодаря своим великим «коммерческим» способностям, потерял. Но так как в то время у них уже было пятеро детей, то естественно, бабушкины родители не могли остаться в стороне и отдали им вторую ферму, но с уже меньшим и не таким красивым домом. И опять же, к большому сожалению всей семьи, очень скоро второго «подарка» тоже не стало... Следующей и последней помощью терпеливых родителей моей бабушки стала маленькая шерстяная фабрика, которая была великолепно обустроена и, при правильном пользовании, могла приносить очень хороший доход, позволяя всей бабушкиной семье безбедно жить. Но дедушка, после всех пережитых жизненных передряг, к этому времени уже баловался «крепкими» напитками, поэтому почти полного разорения семьи не пришлось слишком долго ждать...

А вы знаете, что в течение почти всей первой половины 20-го века считалось, что Уильям Джеймс Сидис — самый одаренный человек на планете? Вы даже не слышали этого имени? А ведь когда-то оно не сходило со страниц прессы. Так кем же был Уильям Джеймс Сидис?

Отец

Вундеркинд родился 1 апреля 1898 года в США (Нью-Йорк). Он был сыном евреев-иммигрантов из города Бердичева, который тогда считался частью Российской империи. Его отец — Борис Сидис — дружил с американским философом Уильямом Джеймсом. В его честь он и назвал мальчика.

В России Б. Сидис подвергался политическим репрессиям, был арестован и провел 2 года в тюрьме, в одиночном заключении. Он получил ученую степень в где затем преподавал психологию, и занимался научными исследованиями. Его перу принадлежат несколько книг и статей. Борис Сидис считался одним из наиболее известных психологов и психиатров США начала 20-го века. Он был полиглотом и стал учить сына языкам, начиная с раннего возраста.

Раннее детство

Мать Уильяма — Сара Сайдис — была одной из наиболее образованных женщин своего времени. В 1897 году она получила диплом врача в однако не стала заниматься карьерой, а посвятила жизнь сыну.

Родители еще до рождения мальчика решили воспитать гения, поэтому разработали особую систему обучения, которая подвергалась критике со стороны родных и известных педагогов того времени. Как бы то ни было, она дала определенные плоды. В частности уже в возрасте полутора лет ребенок прочитал газету «Нью-Йорк Таймс». В 6 лет мальчик заявил, что не верит в Бога, и стал убежденным атеистом на всю жизнь. К 8 годам его IQ оценивался специалистами в диапазоне от 250 до 300, т. е. это был рекордный зафиксированный в истории показатель интеллекта.

Обучение

В 1905 году, несмотря на то что Уильям Джеймс Сидис, книги которого с интересом читали коллеги его отца, сдал вступительный экзамен в Гарвард, руководство вуза отказалось принять его в число студентов. Однако через 4 года, когда мальчику исполнилось 11 лет, он все же был зачислен на отделение для сверходаренных детей, став, таким образом, самым молодым студентом. Вместе с ним учились отец-основатель кибернетики Норберт Винер, изобретатель Ричард Фуллер и др.

В начале 1910 года Уильям Джеймс Сидис так хорошо знал высшую математику, что его приглашали читать лекции в математическом клубе Гарварда. Ведущие ученые того времени пророчили мальчику грандиозную научную карьеру и лидерство в этой области.

Несколько позже Сидис поступил в Высшую школу искусств и наук Гарварда.

Преподавательская деятельность

Так как у юноши не складывались отношения со студентами альма-матер, и ему даже угрожали физической расправой, родители Сидиса помогли сыну поступить на должность в Университет Райса в Хьюстоне. Таким образом, Уильяму пришлось переехать в Техас, где он приступил к работе в конце 1915 года. Несмотря на то что ему было всего 17 лет, он читал курс геометрии и тригонометрии, причем даже сам написал математический учебник на греческом языке.

Однако через несколько месяцев парень разочаровался в своей работе, удручало и исключительно плохое отношение студентов, которым не нравилось то, что преподаватель был моложе их на несколько лет.

Уильям Джеймс Сидис (фото см. ниже) вернулся в Новую Англию и поступил в Гарвардскую школу права. Проучившись 3 года, он оставил учебу незадолго до завершения курса, даже не объяснив причину своего поступка родителям.

Арест

В после первомайской демонстрации, прошедшей в 1919 году в Бостоне, Сидиса арестовали, и ему грозило тюремное заключение сроком на полтора года. Эта информация попала в прессу, и один из самых юных и одареннейших выпускников Гарварда стал знаменитостью.

Молодой человек вызывающе вел себя во время судебного процесса. В частности он заявил, что считает себя социалистом, и в свое время не захотел отправиться на фронт (речь идет о Первой мировой войне) по идейным соображениям.

Отцу Сидиса с большим трудом удалось убедить прокурора не отправлять сына в тюрьму. В частности ему пришлось обещать взять под контроль его поведение. Для того чтобы Уильям не наделал снова глупостей, родители решили его временно изолировать от постороннего влияния и отправили на год в санаторий в Нью-Гемпшире, а затем забрали с собой в Калифорнию.

Сидисы испытывали разочарование из-за несбывшихся надежд по поводу блестящего будущего сына и настаивали на том, чтобы он изменился, угрожая в противном случае отправить его на лечение в сумасшедший дом.

Конец жизни

Уильям Джеймс Сидис, биография которого в свое время была предметом обсуждения в научных кругах, зрелые годы провел в Нью-Йорке. Там он жил отдельно от родителей и не решался вернуться в Массачусетс, так как опасался ареста. Сидис занимался наукой и коллекционированием. При этом он работал простым бухгалтером, меняя контору за конторой. Причина была в том, что рано или поздно сослуживцы обнаруживали его гениальные способности, и он скрывался, так как не выносил повышенного внимания к своей персоне. Кроме того, мужчина постоянно судился с газетами, которые время от времени публиковали не всегда правдивые статьи о его жизни.

Сидис умер в Бостоне в возрасте 46 лет от внутримозгового кровоизлияния, так же как и его отец.

Темы научных исследований

Основными областями, входившими в сферу научных интересов Сидиса, были американская история, космология и психология. Он был увлечен коллекционированием железнодорожных билетов и занимался изучением транспортных систем. Одна из его работ, опубликованная под псевдонимом Франк Фолупа, была посвящена способам увеличения пропускной способности сетей.

Кроме того, еще с детства Сидис увлекался придумыванием слов. Он создал Vendergood, представляющий собой смесь латинских, греческих, немецких, французских слов. Следует отметить и его псевдонаучный труд, в котором он, рассматривая историю Северной и Южной Америк, утверждал, что когда-то в Европе проживало столько же индейцев, сколько в Новом Свете.

Почему специалисты считали У. Дж. Сидиса человеком с уникальными способностями

И по сей день среди исследователей не утихают споры по поводу степени одаренности этого человека. В пользу уникальности дарования Уильяма Джеймса Сидиса приводятся следующие доводы:

• Он научился писать уже к концу первого года жизни.
• В 5 лет Уильям прочел некоторые произведения Гомера в оригинале.
• Через год мальчик уже хорошо разбирался в аристотелевской логике.
• В семь лет Уильям Джеймс Сидис выдержал приемный экзамен по анатомии в Гарвардской медицинской школе.
• Через год он уже являлся автором 4 книг, включая серьезную монографию по анатомии.
• К этому же времени Уильям знал восемь языков, включая латынь, английский, греческий, иврит, русский, французский и немецкий. Кроме того, он изобрел еще один, которым пользовался для того, чтобы дурачить окружающих.
• В 11 лет мальчик поступил в Гарвардский университет, а чуть позже уже читал лекции в местном научном клубе математиков.
• Ему удалось окончить в 16 лет Гарвард. При этом он оказался одним из немногих студентов, кто сделал это с отличием.
• Став взрослым, Уильям владел 40 языками.

И сегодня есть немало родителей, которые пытаются всеми способами ускорить развитие ребенка. Пусть для них послужит предостережением сложная жизнь гения. Уильям Джеймс Сидис провел детство за книгами и, будучи лишенным общения со сверстниками, вырос социофобом, сторонящимся людей. В результате он прожил жизнь отшельником, без друзей и ярких событий, не смог создать семью, да и вообще его трудно назвать счастливым человеком.

Сегодня вундеркинд продолжает оставаться предметом изучения психологов. В частности во многих научных трудах разбирается его сложная жизнь. Уильям Джеймс Сидис - пример гения, растерявшего свой талант и не достигнувшего заметного успеха в зрелом возрасте.

Сын еврейских эмигрантов из России, самый юный студент Гарварда, профессор. Автор многих учёных трудов — биографы Уильяма Джеймса Сидиса считают, что он был самым одарённым человеком из всех когда-либо живших на Земле.

В конце девятнадцатого века в нью-йоркскую гавань прибывали суда, битком набитые эмигрантами из Европы и России. В одном из таких кораблей в Америку из царской России прибыли Борис и Сара Сидис (Сайдис). Они быстро приобрели известность в Штатах как люди незаурядных способностей. Борис стал пионером в исследовании психологии, а Сара, одна из ничтожного количества женщин тех лет, получила медицинскую степень.

Под опекой своих гениальных, но чудаковатых родителей молодой Уильям Джеймс Сидис вырос человеком, наделённым необыкновенными талантами. Образование малыша началось в самые первые месяцы его жизни: Борис и Сара постарались, чтобы детский мозг поглощал информацию в экстраординарных объёмах.

Используя деревянные кубики, Борис начал показывать маленькому сыну алфавит — при этом он вводил мальчика в гипнотическое состояние, чтобы тот повторял за ним буквы.

В полгода Уильям смог произнести слово «door», а уже через месяц его словарный разросся вдвое — малыш произносил слово «moon». В восемь месяцев гордые родители отметили, что сын может самостоятельно есть из ложки — этот навык немногие малыши усваивают даже в год. Он мог узнать и повторить буквы на кубиках, тем самым демонстрируя способности распознавания символа, характерное для четырёхлеток. В полтора года он читал ежедневную газету.

Ближе к пятилетию Уильяма к его необычайным способностям начала проявлять интерес пресса. Малыш уже умел со своего высокого стульчика печатать на машинке, отстучав на ней список своих игрушек. Он также взял на себя изучение латыни, греческого, русского, французского, немецкого и иврита.

Его жажда знаний казалась неутолимой: Уильям с лёгкостью одолевал такие для изучения тома, как «Анатомия» Грея или книги Гомера. В среднюю школу он пошёл в шесть, но уже через полгода его знания соответствовали уровню учебного плана выпускных классов. Его ошеломляющие достижения стали отличным поводом для появления мальчика на первой полосе «Нью-Йорк Таймс».

В девять лет Уильям Сидис попытался поступить в Гарвард: вступительные экзамены не были для него серьёзным испытанием, но комиссия университета отказала ему под предлогом «эмоциональной незрелости» для студенческой жизни.

Два года, что подросток ждал разрешения для поступления, он провёл в колледже. Он обнаружил, что может вычислить, на какой день недели выпадет дата в прошлом или будущем, написал четыре книги. В 1909 году, когда юному гению исполнилось 11 лет, руководство престижного университета наконец смягчилось и позволило мальчику пополнить ряды студентов. Это был блестящий курс: в 1909 году в Гарвард вместе с Сидисом поступили Норберт Винер, отец кибернетики, и композитор Роджер Сешинз.

Сидис получил высшее образование в 16 лет, окончив Гарвард с отличием. Он некоторое время преподавал в университете Хьюстона, но скоро ушёл в отставку: стало очевидно, что его возраст и известность привлекают студентов гораздо сильнее, чем его лекции. Сидис ненадолго вернулся в Гарвард, чтобы получить степень юриста, но и здесь его ждало разочарование: закон был ему неинтересен.

В 1919 году Уильям снова подвёргся преследованию общественности, когда участвовал в демонстрации, переросшей в настоящий бунт. Этот эпизод ещё более подчеркнул его нетрадиционную философию — отсутствие веры в Бога, например (Уильям называл его «большим боссом христиан»), и социальную обособленность. Политические взгляды Сидиса позже развились в нечто, более всего напоминающее либеральность.

Юноша избежал тюремного заключения только благодаря влиянию родителей, но они посадили его под домашний арест в летнем домике в Калифорнии. В бешенстве Уильям направился на восточное побережье, чтобы избежать давления родителей и не вспоминать о своих талантах, которые он расценивал как ненужный архаизм. Он осваивал самые простые специальности, клерка и бухгалтера, каждый раз меняя место работы, когда всплывала его известность математического гения. Однажды он сказал: «Мне становится плохо от одного вида математической формулы. Всё, что я хочу делать, делает счётная машинка. Но они не оставляют меня в покое!».

Сидис и в более взрослом возрасте предпринимал попытки оградить себя от внимания общества. Он написал несколько книг, но под вымышленными именами. Одна из таких книг, названная «Руководство по коллекционированию железнодорожных билетов» кропотливо описывает хобби, которому Сидис посвятил большую часть своей жизни. Он написал её под псевдонимом «Франк Фалупа».

Биографы Уильяма назвали этот труд «самой скучной из когда либо написанных книг». В другой объёмистой рукописи, под названием «Племена и штаты», Сидис приводит убедительные доказательства того, что политическая система Новой Англии находится под громадным влиянием демократических принципов федерализма индейцев племени пенакок.

Параллельно Сидис продолжал изучать языки — всего он знал их около 200, а один изобрёл сам. Области знаний, по которым остались работы Сидиса, включают в американскую историю, космологию и психологию.

Сидис прожил не так долго. Его существенно подкосило постоянное внимание газетчиков. Пресса, восхищавшаяся им прежде, отвернулась от него. Самая уничижительная статья появилась в журнале «Нью-Йоркер» в 1937 году под названием «Первоапрельский — дурак». В ней высмеивалось всё, начиная от увлечений Сидиса и кончая его физическими данными.

Сидис подал иск за клевету и вторжение в личную жизнь. Хоть он и выиграл тяжбу на небольшую сумму вне суда, обвинение во вторжении в частную жизнь было отвергнуто Верховным Судом США. Он умер в 1944 году. В некрологах его называли «удивительным неудачником» и «сгоревшим гением».

В психиатрии существует термин «феномен Сидиса», и обозначают им человека, чрезвычайно одарённого в юные годы, но ничего значительного во взрослой жизни не достиг.

Светлана Кондрашова